Андрей Лубенский, РИА Новости Украина
В Киеве традиционно отметили годовщину со дня похищения и убийства журналиста Георгия Гонгадзе.
Участники акции памяти собрались у здания НСЖУ, провели митинг у мемориальной доски погибшим журналистам, а затем отправились к Майдану Независимости. Какого-то торжественного шествия не получилось – колонна из нескольких десятков человек растворилась в многолюдье гуляющего Крещатика.
Впереди несли плакат с надписью "Сначала было слово" – на фоне знаменитого черного силуэта – вместо лица. Уже сразу после исчезновения журналиста скептики обращали внимание на некоторые странности тут же организованной кампании по его поиску: когда человека действительно хотят найти, распространяют его портрет, а не силуэт.
Впрочем, странностей в этом деле много.
Хроника произошедшего
Георгий Гонгадзе исчез 16 сентября 2000 года в Киеве. В ноябре того же года его обезглавленное тело было обнаружено в лесу вблизи города Тараща Киевской области (но мама журналиста Леся Гонгадзе так и не признала, что это тело ее сына). Спустя 15 лет тело не захоронено.
Вскоре после этого были обнародованы записи, якобы сделанные экс-майором госохраны Николем Мельниченко в кабинете тогдашнего президента Украины Леонида Кучмы. На этих записях голос, похожий на голос Кучмы, отдает распоряжение "разобраться" с журналистом.
Сам Кучма свою причастность к "делу Гонгадзе" решительно отрицает. "Пленки Мельниченко" доказательством признаны не были.
В 2008 году трое бывших сотрудников департамента внешнего наблюдения и криминальной разведки МВД Украины (подчиненные генерала Алексея Пукача) были признаны виновными в совершении убийства журналиста. Один из них скончался в колонии.
В июле 2009 года был арестован сам Пукач, ему были предъявлены обвинения в убийстве Гонгадзе. На суде Пукач заявил, что он убил Гонгадзе, чтобы спасти страну от государственного переворота. Приговорен к пожизненному заключению.
Пукач и его защита обжаловали приговор и просят вернуть дело на новое расследование. Апелляция рассматривается.
Колонна – по Крещатику
Убийство Гонгадзе определено как совершенное по преступному приказу бывшего главы МВД Юрия Кравченко, который, как считается, покончил с собой 4 марта 2005 года (с версией самоубийства согласны не все). Заказчики не найдены.
Нет сомнений в том, что "дело Гонгадзе" все эти годы совершенно цинично использовалось как аргумент в политических игрищах. Теперь делать это труднее: после сотен смертей в Киеве и тысяч смертей на Донбассе цена человеческой жизни в Украине стала совсем другой.
Общественный резонанс не тот, что прежде…
Колонну, несущую плакат с черным силуэтом, и скандирующую: "Слава Украине! Героям слава!", "Слава нации! Смерть врагам!" вполне равнодушно обтекала гуляющая по Крещатику публика.
Молодежь уже не очень-то и в курсе: "Гонгадзе? Фамилию знаем. Его убили". Кто, за что, когда – это уже "за кадром".
Двойные стандарты?
Но и многие из тех, для кого имя Гонгадзе – не пустой звук, не спешили присоединиться к шествию, несмотря на приглашения.
"Может, действительно стоит посмотреть в глаза Украинской Правде и вообще всем тем журналистам, которые будут демонстрировать солидарность не в суде, не под ГПУ, не под администрацией Порошенко, где я их не вижу по крайней мере последних лет 10. Будут демонстрировать солидарность не во время реальных боев за Правосудие, а прогулкой по Майдану без всякого острого слова и даже жеста. Но знаю, когда смотрю в такие глаза – меня тошнит", – написал в своем Facebook журналист Алексей Подольский, потерпевший по "делу Гонгадзе".
Как отметил коллега из известного издания (не пожелавший, однако, быть названным), "есть сомнение – а не пиарятся ли просто эти люди?".
Почему не идут колонны в защиту журналиста Руслана Коцабы, который отдан под суд просто за то, что открыто высказал свое мнение, назвал братоубийственную войну – братоубийственной войной?
Почему никто не выступил в защиту Игоря Гужвы? Почему профессиональные "защитники свободы слова" промолчали, когда в Киеве средь бела дня убили писателя и журналиста Олеся Бузину?
Много таких "почему".
Украинские уроки для Европы
Но и ответ известен. Он был дан, когда президент Украины, не замечающий гибели детей на Донбассе, счел нужным пройтись по парижской улице в рядах скорбящих по расстрелянным журналистам "Шарли Эбдо" с табличкой "Я – Шарли".
Поддержав тем самым трактовку свободы слова как безусловного права на любую провокацию (что спорно).
В то же время, в самой постмайданной Украине есть право на провокации, но никакой настоящей свободы слова нет, власть и олигархи держат прессу в ежовых рукавицах. Все "неправильное" выкорчевывается без тени сомнения.
Это легко: сами журналисты активно и самозабвенно участвуют в удушении инакомыслия, а так называемое "гражданское общество" демонстрирует абсолютную нетерпимость к "чужим". Средства массовой информации стали средствами пропаганды и массовой дезинформации.
А французский журнал снова "прославился" – опубликовал карикатуру на утонувшего сирийского мальчика-беженца. Наверное, ценители всего толерантно-либерального найдут аргументы, чтобы и это оправдать.
Только в Европе теперь с каждым днем все больше людей, которые эти аргументы не воспримут.
А чем это может закончится? Европейцы могли бы догадаться, глядя на Украину – здесь ведь долго чиркали спичками, поджигая свой собственный дом (не без помощи той же Европы). Дом горит…